Музеи  нашего региона открываются для посетителей после пандемии. Одним из первых на экскурсию в Архангельский краеведческий музей – Гостиные дворы пришёл врио губернатора Архангельской области Александр Цыбульский.

Где начинается Архангельск

Конечно, сначала Александру Цыбульскому рассказали о гостиных дворах — самом старом сооружении в Архангельске, оно было построено на мысе Пур-Наволок в 1668—1684 годах. Отсюда начинался Архангельск для тех, кто в него прибывал в то время. И сейчас он должен начинаться так же. Иначе этот город не понять. И для главы региона такое знаковое место пропустить просто никак нельзя. Цыбульский сказал, что собирался сюда ещё в начале апреля, когда только приехал в регион, но помешала всё та же пандемия. Ведь надо понимать,интересы какого края предстоит отстаивать.
В залах архангельского краеведческого музея представлены истории, которые могут стать поучительными для современного руководителя и политика. Например, в одной из экспозиций на видном месте– икона святого Александра Невского. Она имеет непростую историю, как многие иконы, которые пережили забвение.
Икона Александра Невского была заказана иконописцу Стефану Кознову архангельским мещанским сословием в знак благодарности императору Александру I по случаю его приезда в Архангельске. Дело в том, что Александр Невский был небесным покровителем царя. А царь в 1819 году освободил архангельских купцов от подушных повинностей на 20 лет. По ходатайству генерал-губернатора Алексея Федотовича Клокачева. Вот такие налоговые каникулы получились. Купцы и возрадовались.
Александр I в Архангельск прибыл, храмом восхитился, потом написал: « Я всю Россию дважды объехал, а таких Царских врат нигде не видал». А мещанское сословие, благодаря налоговому облегчению, стало подниматься и заниматься развитием родного края. Кстати, на иконе был очень богатый оклад с драгоценными и полудрагоценными каменьями. Но он был снят во время разорения храма, говорят, что эти ценности пошли на закупку хлеба для голодающих Поволжья...
Представляя икону, Игорь Гостев, заведующий отделом военной истории музея, обратил внимание, что символы власти находятся в стороне от князя. И объяснил, что Александра Невского канонизировали не за его известные победы над шведами и немцами, как считают многие, а за то, что он смиренно передал власть и ушёл в монастырь — редкий случай, когда на Руси после смены правителя не было смуты.
Еще одна музейная реликвия связана с Петром Первым, который, как известно, три раза посещал Архангельск. Речь идёт о трёхметровом поклонном кресте, который он изготовил собственноручно. Случилось это во время второго приезда в Архангельск в мае 1694 года. Тогда же Пётр отправился на Соловки на яхте «Святой Пётр», попал в сильный шторм. Яхте удалось достичь берега возле Пертоминского монастыря. Здесь Пётр и поставил крест в ознаменование спасения его самого и всей команды. Потом крест находился в разных храмах, оказался в Свято-Троицком. Когда храм рушили в 1929 году, крест разобрали, он был отправлен в хранилище краеведческого музея. Его подлинность была доказана лишь в 1980 году, сейчас его можно увидеть в экспозиции выставки, посвященной Свято-Троицкому собору. Он — ещё одно напоминание о том, какую важную роль император Пётр отводил Архангельску в морских делах и не только.

Кофе из самовара и носогрейки

Вот поедете в Мезень, там вас нашим, местным кофе угостят, – пообещала Александру Витальевичу директор музея Наталья Шпанова. И рассказала об особом местном способе заваривания – когда кофе выпаривают в самоваре. И он напитку придаёт совсем другой вкус.
Поморский быт очень отличался от быта средней полосы. Близость Скандинавии, да и всего мира давали о себе знать. Ведь Архангельск - первый порт России. И кофе здесь пили, ещё когда на остальной части страны о нём даже не слышали.
И табак курили издавна - сюда его не Пётр завёз, а сами моряки, бывающие в разных странах. В музее большая коллекция разнообразных трубок - от голландских до турецких. Их называли носогрейками.

Чистая правда Фёдора Абрамова

Выставка, посвященная 100-летию Федора Абрамова, состоит из трёх залов - литературного, театрального и публицистического. Именно в последнем зале авторы выставки оставляют пришедших к Абрамову наедине с ним. А наедине с ним может быть не очень уютно — ведь свою правду он говорит и нам сейчас. Но готовы ли мы её слушать и слышать?
Выставка важна тем, что в ней есть главное — сам Фёдор Александрович, не только его слово, но и его чувства, сомнения, опасения. Например, писать ли письмо землякам, правильно ли поймут? И ведь потом многие не поняли — не только власть, но и коллеги- писатели, и сами земляки. Понимая и предчувствуя такую реакцию, Фёдор Александрович всё же письмо пишет. Потому, что он дал клятву писать правду.
Об этом цитаты из его писем, произведений, дневника. Кстати, их подбирал ТеймуразЭсадзе, режиссер, который снял фильмы «Две зимы и три лета» «В поисках Абрамова», сейчас готовится к съемкам фильма «Поездка в прошлое». Признаться, этот ряд цитат просто поражает. И сам их подбор, и то, как вызывающе отважно они звучали в своё время и сейчас.
«Клятва. Отныне писать правду, одну правду, чистую правду. Помнить: радость писательская в том, чтобы как можно глубже постигнуть истину, а истина – это бесстрашие и полное пренебрежение к суете, даже к печатанию... Я даже не переживаю теперь из-за «Дома». Напечатают — хорошо и не напечатают — рыдать не буду». 1978 год.

«Писателем быть очень трудно. Писатель — самая трудная профессия. Нужно быть готовым к безденежью, безвестности, непризнанию, даже сознанию потерянной жизни». 1976
«Всякий приблизительный, смягченный, подкрашенный разговор о жизни — он безнравственный. Он не выдерживает, прежде всего, нравственного суда». 1976 год.
«Я загорелся открытым письмом землякам. Бардак в Верколе неописуемый. Виноваты, конечно, руководство, система, но ведь и веркольцы, люди виноваты. Всё же сомневаюсь насчёт письма...» 1979 год.
«Интеллигенции нет. Интеллигенция – полуобразованная масса. В этом все дело… Да, да, единственно, о чем надо сегодня бить в набат: будь человеком! Встань во весь рост!» 1980 год.
Об этой абрамовской правде, когда закончился осмотр выставки, я спросила Александра Витальевича. Тем более,что у него впереди поездка на Пинегу, родину Фёдора Александровича. Он ответил:
– Мне выставка дала больше понимания Абрамова как человека – прямолинейного, сильного, который любит свою родину, но он не боится говорить правду. В последнее время мы стали бояться говорить правду – боимся, что нас не так интерпретируют, что переиначат наши слова. И это не позволяет вещи называть своими именами. А если мы будем сглаживать края, то и решения будут такими же. Абрамов как раз не боялся говорить правду в глаза и, может быть, обижать той реальностью, о которой надо было говорить открыто - чтобы все посмотрели на себя.
- А сейчас Абрамову было бы труднее говорить правду или легче?
– Сейчас из-за того, что я сказал, было бы ещё сложнее, потому, что этой прямолинейности общения становится всё меньше и меньше. И ему было бы сложно слышать в ответ то, что ему могли бы написать в интернете люди, которые никогда не бывали в Архангельской области, но очень лихо дают оценку ситуации, не зная её и не понимая.
Так что нам есть, зачем идти к Абрамову. Чтобы понять какой бывает чистая правда — выстраданная в сомнениях и преодолениях. А главное — абрамовское слово, каким бы резким и тяжёлым не было, оно говорилось с любовью. И это меняет всё...
Ирина Сосновская.